Гарпун для Акулы [= Живой щит ] - Сергей Зверев

— Что, Влад, первый этап преодолели?

Парень закурил сигарету, выпустив дым через ноздри.

— Контора[8]вычеркнет вас из списка живых.

— Твои слова да богу в уши, — угрюмо произнес Банников и замолчал.

Не так мечтал Петр Михайлович покинуть Россию. Но обстоятельства складывались не в его пользу. Он действовал слишком самоуверенно и нагло, добывая заказанный товар.

Влиятельные покровители намекали, что генерал зарвался и последствия могут быть самыми плачевными.

А потом Банникову сказали прямым текстом:

— Тебе, Михалыч, лучше испариться. В Кремле новый хозяин. Он ворье на дух не переносит, а ты слишком далеко зашел. Сматывай удочки, пока цел. Наворовался!

Покровители тряслись за свои шкуры и чиновничьи кабинеты. Банников, торгующий ворованным вооружением, совершал государственное преступление и, следовательно, в друзья при изменившейся обстановке не годился. Кто не друг, тот враг. А врага, по железно действующему правилу, надо уничтожать. Петр Михайлович сам всегда поступал таким макаром. Теперь настал его черед. Но матерый контрразведчик, умеющий плести паутину интриг, сделал опережающий ход, надеясь оставить противников в дураках.

От сделки Петр Михайлович, однако, не отказался. Товар ждал покупателя, а личные банковские счета Банникова — пополнения.

Киллер доставил генерала и его спутника в аэропорт. Билеты, приобретенные по паспортам с вымышленными фамилиями, у контрольных служб подозрения не вызвали.

Бывший разведчик принципиально не пользовался дешевыми подделками. Обладавший обширными связями, он загодя запасся подлинными бланками не только российских паспортов.

Улететь на противоположный край страны они намеревались втроем. Сноровистый киллер мог пригодиться на втором, заключительном этапе плана. Но в аэропорту перед посадкой в самолет Банников скомандовал:

— Лютик, ты остаешься!

Сосавший из жестяной банки кока-колу долговязый поперхнулся, пустив на подбородок коричневую жижицу слюны.

— Почему?

— Помнишь чурбана-коллекционера, который за старинную чашу несусветную цену заломил и ни цента не уступил, хотя была предварительная договоренность?

Помощник Банникова наморщил лоб, напрягая извилины. Белесые ресницы учащенно заметались вверх-вниз.

— Гаглоев?! — справившись с памятью, воскликнул киллер. — Оборзевший чуглик, к которому мы на хату раза три метались! Цену за чашу набивал, беспределыцик.

Мегафоны аэропорта забубнили, объявляя посадку на самолет, вылетающий рейсом Москва — Владивосток.

— Останешься, конфискуешь чашу и доставишь вещицу мне. Ждать буду… Банников взял киллера за мочку уха, притянул к себе и прошептал координаты условленного места. — Поторопись. Сроки отправки товара покупатели устанавливают. Я дату перенести не могу. Постарайся успеть.

Настроившийся на длительный перелет дылда, успевший спустить нож в мусорку, украшенную эмблемой сигарет «Мальборо», разочарованно промычал:

— Шеф, на кой ляд сдалось это старье?

Вместо приятного общения со стройными стюардессами киллеру светила возня с прижимистым антикваром. Банников полоснул взглядом пустых акульих глаз заартачившегося исполнителя.

— Чаша — подарок для дочери. Усек?! Доставишь в срок — отблагодарю!

Дав инструкции, седовласый господин благородной наружности прошествовал по залу к стойке регистрации. Вслед за ним, соблюдая дистанцию, проследовал подтянутый молодой человек в черном джинсовом костюме…

Самолет, готовившийся к перелету, уже прогрел двигатели и выруливал на взлетную полосу.

Петра Михайловича Банникова с нетерпением ожидали на далеком тихоокеанском берегу. Сделка вступала в финальную стадию. Помешать контракту мог разве что свирепый тайфун, налетевший на гавани и бухты Дальнего Востока со стороны Японского моря.

* * *

Виктор Новиков сражался с бравшим за глотку отчаянием. Заклятый враг испарился, как утренний туман.

Добравшись без приключений до Москвы, недавний зек воспользовался обширными знакомствами, заведенными на зоне. В стране, где каждый четвертый так или иначе соприкоснулся с безжалостным законом, сложилось сообщество людей, объединенных общим прошлым, проведенным за колючей проволокой. Наведавшись по нескольким адресам, Новиков получил исчерпывающие справки о фирме, принадлежавшей Банникову, местожительстве генерала, о его увлечениях и любовницах.

Сведения из разных источников поступали отрывочные, зачастую противоречивые и неполные. Кто-то плел небылицы, сочиняя отсебятину про отошедшего от дел генерала, кто-то, собрав сплетни, полученные из третьих рук, рисовал портрет всемогущего деятеля, способного стереть в порошок любого. Пристрастие сидевших к различным страшилкам хорошо известно.

Но Новиков не собирался комплектовать подробное досье на прощелыгу, засадившего его в тюрьму и лишившего чести, любимой работы и свободы. Виктора волновали конкретные детали: домашний адрес, традиционный маршрут движения и количество телохранителей.

Увидев первый раз выходящего из подъезда Банникова, бывший заключенный впился ногтями в ладони, чтобы болью заглушить спонтанно возникший порыв наброситься на генерала и скрутить заплывшую жиром и покрытую складками шею.

Петр Михайлович жил в свое удовольствие: посещал дорогие рестораны, общался с длинноногими сексапильными дамами, но при этом всегда прятался за широкие спины телохранителей.

Взяв генерала под плотное наблюдение, Новиков ждал, когда пробьет его час. Он неотступно следовал за противником, стараясь ни на секунду не выпускать смертельного врага из поля зрения. Некоторых молодчиков из своры генерала Виктор запомнил в лицо, подмечая манеры передвигаться, говорить, пожирать пищу в кафешке, расположенной рядом с офисом фирмы. Он впитывал малозначительные на первый взгляд детали, чтобы сложить цельную картину. А уж сложив мозаику, рассчитывал Новиков, можно будет обнаружить лазейку. Подобравшись по этой лазейке к Банникову, он нанесет смертоносный удар.

Идти напролом было бы глупо, а главное — не гарантировало стопроцентного попадания в цель. Крепкие молодчики, оберегавшие драгоценную персону обрюзгшего постаревшего генерала, могли помешать акту мести. Промашка для вчерашнего лагерника была непозволительной роскошью. Свобода давала один-единственный шанс заставить подлеца сполна заплатить по счетам.

Когда пунктуальный генерал нарушил традиционное расписание и не наведался в офис фирмы, дежуривший на скамейке в скверике напротив подъезда Новиков заволновался.

Обычно объект был точен, как швейцарские часы. Без пятнадцати десять туша Банникова втискивалась в дверной проем, мелькала в квадрате лестничного окна и несколько раз за день появлялась за перечеркнутым нитями жалюзи окном на втором этаже.